«Какого черта?! Что вообще о себе возомнила эта блондинка Форбс?! Почему именно в нашем доме было решено устроить эту чертову вечеринку? Можно подумать, что во всем городке не нашлось бы тупицы, который бы рьяно согласился устроить эту вечеринку в своем собственном доме!» - сегодня Бекс была явно не в настроении. Безусловно, первородная любила всевозможные праздники или же ночные походы в разные бары. Литры алкоголя, человеческая кровь и безудержное веселье помогали Майклсон отвлечься от проблем, которые частенько сваливались на ее плечи, словно снег на голову. Но сейчас она была зла не из-за предстоящей вечеринки. Вампиршу взбесил тот факт, что мероприятие будет проходить в поместье семейства Майклсонов. Кэролайн решила устроить веселье, а старший брат Ребекки - Никлаус, не задумываясь, любезно предоставил Форбс возможность организовать эту самую вечеринку в своем доме. В доме, который он до сих пор делил с Беккой и Элайджей. Очевидно, Ник забыл посоветоваться с сестрой и братом и его совсем не заботил тот факт, что кто-то мог бы  быть против сего торжества. Первородная была уверена, что нашлось бы много глупцов, которые с удовольствием предоставили бы Форбс территорию для массового развлечения. Ведь Кэр славилась среди молодежи Мистик-Фоллс своим неповторимым умением организовывать различные торжества, на которых все было учтено и продумано до мелочей. На мероприятиях, устроенных новообращенной вампиршей, всегда было много народу и, в конце концов, все оставались счастливы и довольны.
- Ну что же, раз на вечеринке положено веселиться, тогда будем веселиться. Придется приложить максимум усилий, чтобы остаться довольной, - с легкой ухмылкой на лице произнесла Бекка. Вампирша уже продумала, как она проведет этот вечер. Во-первых, блондинка не забыла пригласить на вечеринку свою недавно обретенную подругу Елену, которая  отключила человеческие чувства, вследствие чего могла бы составить довольно неплохую компанию для Майклсон. Во-вторых, Бекс была голодна. Очень голодна. И, дабы утолить жажду крови, пригласила на торжество некоторых учеников школы Мистик-Фоллс. Чего хотела добиться древняя, прилюдно выпивая кровь у несчастных и ни в чем невинных ребят? Она хотела устроить беспредел, разозлить некоторых гостей. И, само собой, утолить жажду крови.
Ребекка Майклсон грациозно спустилась по лестнице в общий зал, где вечеринка была уже в самом разгаре. Вампирша обвела взглядом огромную толпу людей, среди которой было немало знакомых лиц. Ритмичная музыка создавала неповторимую атмосферу, располагающую к веселью. Майклсон стремительно направилась в сторону столика с алкогольными напитками. Бекка наполнила бокал виски и незамедлительно сделала несколько глотков. Затем первородня снова окинула взглядом толу, ища в ней тех самых школьников, которых она пригласила специально для себя и Елены. На глаза ей попался один симпатичных паренек, лет семнадцати на вид.
- Думаю, пора переходить к главной части праздника, - Майклсон выпила остатки спиртного и стремительно пошла в сторону несчастного паренька, который через несколько минут должен был стать одной из многочисленных жертв древней вампирши. Миновав расстояние за несколько секунд, Бекс была у цели. Кокетливо улыбнувшись парню, она произнесла:
-  Ты не боишься меня. Несмотря ни на что, ты не будешь двигаться и кричать, - смотря глаза в глаза жертве, блондинка использовала внушение, которое вот уже на протяжении более тысячи лет было лучшим другом любого вампира. Незнакомец тут же замер, не произнеся ни слова. В его глазах читалось спокойствие и безразличие. – Так-то лучше, - улыбнувшись, добавила Бекка и, ни на секунду не задумываясь, резко впилась острыми клыками в шею школьника. По венам Майклсон с огромной скоростью побежала теплая кровь, она почувствовала невообразимый прилив сил. Древняя не хотела отрываться от любимого занятия, но она не собиралась убивать беднягу. Казалось, Бекка вот-вот потеряет контроль, но она была невероятно сильна, имела большую силу воли и очень редко переставала контролировать ситуацию. Оторвавшись от шеи парня, первородная снова применила внушение на жертву.
- Ты забудешь обо всем, что случилось в последние несколько минут. Ты просто пришел на вечеринку, веселился до упаду и выпил литры алкоголя. Ничего особенного не случилось этим вечером, - с уверенностью выдала вампирша. Совершенно спокойный школьник развернулся и направился в сторону своих друзей, будто ничего и не было.
- Веселье только начинается, - ухмыльнувшись и посмотрев парню вслед, выдала Ребекка.

Это нормально - делать сюрпризы. Когда просто хочется порадовать дорогого тебе человека и подарить ему частичку тепла и радости, особенно чувствуется в этом жесте магия под Рождество, когда на улицах загораются радужные гирлянды, на пушистых елках, пахнущих смолой, мерцают огоньки, звенят золотистые колокольчики, а на кухне пахнет имбирными пряниками. Вокруг столько приятной суеты, все чаще улыбаются, потому что за окнами домов падает снег, а в руках у людей по чашке горячего шоколада с зефиром. По-настоящему зимнее настроение.
Но только не в доме у Кейн.
Здесь творческий беспорядок. Ладно, нет, это тотальный хаос и разброд. Потому что подготовка началась непосредственно в канун, доставать пришлось слишком много всего, искусственная елка вылезла из коробки потрепанной, ведь все слишком поздно вспомнили обещание купить новую, разбилось несколько самых красивых игрушек, теперь нет звездочек и тех очаровательных красных шаров. Принюхайтесь и почувствуете запах гари. Кажется, это был рождественский пирог с вишней и корицей. Теперь его нет. Подмести пол от опавших иголок и простой грязи всем некогда, ибо семья собирается уезжать в магазин, чтобы купить индейку - не оставаться же голодными. Можно разогреть пиццу в духовке! У нас есть замороженная! я пыталась как-то возразить, чтобы все остались, но мне дали важнейшее задание - разобраться с этой постапокалипсической разрухой, что творилась вокруг, а помогать, увы, никто не хотел. Ну и пожалуйста. Съем ее без вас.
Хлопнула дверь. Очень мило с их стороны. Бросить меня здесь. Одну. Под Рождество. Оставив напоследок совок и половую тряпку, чтобы было не особо скучно. В чулане стояла швабра. Моя компания на праздничный вечер - что может быть лучше? Обычно меня никто не бросает, не подумайте. Я очень интересный собеседник, прекрасная хозяйка, воспитанная и приятная в обхождении. Мои родные меня любят и ценят. Как уборщицу. Как человека с большим, добрым сердцем и золотой головой.
Достав швабру и выжав тряпку, я попыталась начать все делать без разводов, чтобы убраться с первого раза. Но после того, как я проходила по полу один раз, после меня оставались мои же следы и иголки, и еще что-то черное, не уверена, что это такое. Но не стоит отчаиваться, можно попробовать еще раз. Я честно постаралась сделать так, чтобы после мытья тряпки на ней ничего не осталось. Прополоскала, облившись, выжала и повторила эту процедуру раза три. Вернулась в комнату. Потом ко мне пришла мысль, что можно взять ведро с водой. Далось мне это тяжело. Я имею в виду донести столько воды до места, где я бросила свои инструменты. Точнее, моих боевых товарищей.
Да, мне безумно обидно за то, что меня оставили умирать здесь, наедине с моим одиночеством и плохим характером, настроением, конечно, настроением. Я хочу есть, хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь мне приготовил, бубнежка себе под нос - старая привычка, все хорошо забытое всплывает, когда начинаешь пылесосить, Мне все равно, что меня бросили, я могу сама себя развлечь, я все еще пыталась себя убедить, сидя на коленках у плиты, нервно кусая губы, отчасти даже от голода, Все потому, что я самодостаточная личность, не завишу ни от кого, доедая пиццу и не заметив, как кусок помидора упал на футболку, Мне не скучно, лежа на диване, пытаясь достать ногами до потолка.
Но я все равно, как и любой другой человек, жду сюрприза в этот вечер. Санта Клауса, работающего уборщицей, чтобы он помог мне подметать под елкой? Бесплатный десяток пицц с салями и грибами под дверью? Новую елку, которая искусственная и при это не осыпается, исполняя свой священный долг? Зачем покупать елку, которая оставляет везде сор, если можно ее срубить и не потратить ни цента?
Возможно. Однако время шло, а этого сюрприза все никак не приключалось. Может, я тебя недостаточно хочу? Я хочу! Правда! Я уверена, что меня услышали те, кто позвонил в этом момент в дверь. Но ведь перед семьей не стыдно, правда? Хотя злоупотреблять такими репликами все же не стоит. Интерсно, у них появилась мысль, что у меня тут кто-то есть? думала я, открывая дверь. Собственно, в шортах, мокрой майке и босиком. Очень неудобно, если там не_семья. Как и оказалось.

убей эту чёртову тишину.
пожалуйста.
испачкай её своим красивым прокуренным дыханием.
сделай ей больно.
заткни.забей гвоздями.допей до дна.
просто спой.
пой мне,как делал это все 6 лет подряд.

Скажи, ты помнишь, как выглядит солнце по утрам? Раньше ты любил вставать как можно раньше, чтобы наблюдать за тем, как первые лучи восходящего солнца прокрадываются ко мне в комнату. И как я сквозь сон еле произносил, чтобы ты закрывал окно и проваливал к себе, потому что еще слишком рано? Скажи что помнишь, мне так важно это слышать. А мороженое? Твое любимое, на палочке, ответь мне, ты помнишь его вкус? Как подолгу стоял около прилавка и все никак не мог выбрать между двумя одинаковыми по вкусу, но абсолютно разными по обертке. Пожалуйста, я  тебя очень прошу, вспомни, подобные воспоминания вернут мне брата, пусть не целиком, но вернут. Или оставьте меня рядом с ним, но только не оставляйте его одного, пожалуйста, ему ведь так важно, чтобы рядом всегда кто-то был. Кто-то, кто смог бы его понять и поддержать. На пути к выздоровлению Билла, врачи упустили один самый важный момент, без которого, я точно уверен, он не пойдет на поправку. Мой мальчик привык к тому, что со всеми трудностями лишь я помогал ему справиться и с моей поддержкой он уже мог преодолеть все преграды. Да что же это… я ведь и сам такой был и есть сейчас. Не могу справиться ни с чем, если со мной нет брата. Наверное, поэтому, последние годы я даже не стараюсь за что-то серьезное браться, в чем не совсем уверен.
И вот сейчас, стоя посреди «камеры», перед моими глазами осуществляется самый страшный кошмар. Я не узнаю тебя. Смотрю в лицо и не узнаю тех родных черт, которые я так любил и так трепетно хранил у себя в памяти все эти годы. Мне так страшно смотреть на тебя. Что они сделали, что сделали с моим братом, куда его дели, и кто теперь стоит передо мной. Я отрицательно мотаю головой, в надежде на то, что этот жуткий и совершенно чужой для меня образ сейчас испарится и вместо него останется лишь мой Билл. Мой любимый младший брат. Или это уже не ты? Позволь мне снова коснуться тебя, чтобы все понять. Чтобы вновь ощутить тепло твоего тела, которого в этих жутких и сырых стенах почти не осталось. Позволь мне только коснуться твоей кожи и понять, что ты все еще тот Билл, которого я знал всю свою жизнь, и образ которого держал у себя в голове много лет подряд. Самообман. Не знаю, что хочу и хочу ли вообще. Что будет, если тебя действительно выпустят, и ты вернешься домой? Я лишь хочу думать о том, что все будет так как прежде… но, подумав получше и наконец-то сняв свои розовые очки, через которые я так долго смотрел на мир, я все пойму. Пойму слезы матери, пойму почему было так тихо, почему все случилось именно так. Как раньше уже не будет. Никогда не будет. Удивительно, как один поступок может сломать всю жизнь. Перечеркнуть будущее и самое главное, разрушить семью. У нас ведь была чудесная семья, ты помнишь это? И мать тебя любила. Она и сейчас любит, просто отгораживается от этих чувств, чтобы не было больно. Нам всем больно от того, что ничего уже не можем сделать. Прости брат, но так надо. Возвращайся, пожалуйста. Нам всем тебя не хватает. Каждую ночь я просил всех, кого только можно об одном – чтобы они вернули тебя обратно в семью. По тебе ведь не только я скучаю. Не став тебя, не стало и самой семьи как таковой. От нас ведь даже соседи стали отворачиваться. Все сторонятся, но я иногда слышу, как они за моей спиной перешептываются и говорят о том, что один из нашей семейки сошел с ума и теперь крайне опасен. Добавляют еще что-то вроде, «не подпускайте своих детей к старшему, кто знает, может и он сам такой же». Да и наши общие друзья, у нас ведь они раньше были и не мало… А что теперь? А теперь они все считают и тебя, и меня свернутыми долбанутыми идиотами. Но это же не так, я знаю, что все это они выдумали себе.
Я хочу тебя понимать, хочу знать, о чем ты думаешь, ведь у близнецов так и бывает, верно? Одни ощущения на двоих, одни мысли, одна жизнь. У нас с тобой все должно быть поровну, так почему тогда ты так далеко от меня. Правда, сейчас мы все же с тобой похожи. Одинаково сломленные жизни, сломанные люди и умершие души. Действительно, в этом мы с тобой похожи. Сейчас мы не вместе, но хоть там…на небе когда-нибудь ты все же ко мне вернешься? Я верю, что вернешься. Я верю…я… остался только я, уже много лет, как нет этого многозначного мы. Я тебя так люблю, так дорожу тобой. Мне казалось, что я знаю тебя всего наизусть. Можно подумать, что я когда-то тебя вообще настоящего знал. Да-да, смотря сейчас в «родные», их ведь еще можно так называть, глаза, я не узнавал…. Совершенно чужой человек смотрел на меня и называл меня своим братом. Прекрати немедленно, мне итак больно.  За годы, что я провел без тебя, мой милый Билл, кажется, я умотал свои нервы настолько, что вот-вот меня сломает, как тонкую ветку от сильного ветра. Пока я держусь. Но это только пока. Вопрос лишь времени. Я не могу смотреть на тебя. Как у них так получилось тебя изменить? Как получилось им вдолбить тебе в голову, что ты лишь кусок дерьма, а не человек. Нет, не так, что ты не личность, которая всегда отличалась своим особым взглядом на жизнь? Не человек, которого я любил всем душой и телом? Я все надеюсь на то, что тебя можно вытащить из всего этого дерьма, в котором ты погряз. Я все еще надеюсь услышать твой смех, а не видеть лишь слабую улыбку.  С другой стороны, в подобном месте даже такое уже прогресс.
Ты резко отходишь от меня в стороны и смотришь так, будто перед тобой стоит не родной брат, а какое-то дикое животное, готовое тебя разодрать в любой момент. Что с тобой? Почему ты больше ничего не говоришь, почему смотришь на меня так? Расскажи мне все, что думаешь, прекрати все держать в себе. Мы же всегда все друг другу рассказывали, помнишь? Вообще все, даже как я поцеловал впервые девчонку, а от нее пахло какими-то маринованными огурцами? Неужели ты не помнишь, как мы ночи напролет лежали с тобой в обнимку и рассказывали друг другу все, что в голову взбредет. А иногда нам даже говорить не приходилось, потому что итак все понимали и без слов. Ты наконец-то начинаешь говорить, а я просто не верю тому, что слышу. Лучше бы ты и вовсе молчал, нежели говорил о том, что я вру. Кричишь на меня, срываешься, а я даже не знаю, что ответить, потому что предполагаю (да, я лишь предполагаю), как ты можешь отреагировать. Кажется, именно к этому меня и готовили врачи. Ты не контролируешь свои эмоции, не знаешь, порой, где реальность, а где тот мир, который ты сам себе выдумал, чтобы забиться подальше от окружающего мира – у тебя всегда было такое богатое воображение. Уже переходишь на крик и, наверное, все это нормально в подобном месте, потому что до сих пор еще никто не сбежался на твои истерики, надеюсь, что так, потому что мне крайне мешали бы все эти врачи, думающие о том, что они самые умные. Моему брату никакие таблетки не смогут помочь. Он вбил себе в голову какую-то мысль, какую, я пока точно не знаю, но знаю лишь то, что он идет к ней и не намерен отступать. Я все исправлю. Как обычно. Как старший брат возьму проблему в свои руки и обязательно все исправлю.
- Прекрати! – во мне уже столько скопилось злобы (к брату, к себе, к врачам, родителям, всем, кто окружал и говорил, что все безнадежно), у меня ко всем проросла дикая ненависть и сейчас, спустя время она начала выплескиваться из меня, подогретая словами брата, - прекрати немедленно говорить подобные вещи! Ты ничего не знаешь и даже не догадываешься, какого мне было уже в следующий час после того, как тебя увезли у меня! Не думай только о себе критин, смотри шире и ты поймешь, что рядом с тобой всегда был я! Каждую ночь! – Может быть, я перегибаю палку.… у него ведь есть все основания думать о том, что я его бросил. Ведь, действительно, сколько меня не было тут. Да я тут вообще впервые, по сути. И нет, все же он не прав, откуда он может знать, что я чувствую, когда пытаюсь вспомнить его глаза, а не вспомнив, кидаю в стену первую попавшуюся вещь под руки. Откуда он знает, что я чувствую, когда гуляя по городу, я вдруг натыкаюсь на места, которые всегда были только мои и Билла. Он ничего не знает. Ничего.
- Какой же ты мудак! – выкрикиваю  я ему в лицо и, замахнувшись, залепливаю не хилую такую пощечину. Мне показалось или я даже слышал, как пронеслась по воздуху моя рука. Не проходит и нескольких секунд, как я понимаю, что сделал. От подобного удара у меня немного горит ладонь и, сжав ее в кулак, быстро засовываю в карман куртки, автоматически делая несколько шагов назад. Билл же забирается с ногами к себе на кровать и утыкается в колени. Хорошо, что я рукой нашел сзади себя опору, а то, клянусь, упал бы сейчас от того, что сильно закружилась голова. Перед глазами все помутнело, в горле пересохло, а глаза начало предательски пощипывать. Я только что дал пощечину своему брату только потому, что спустя много лет я выместил всю злость, что копилась во мне. Какое же я чудовище. Это меня надо сажать в камеру, запирать от людей, чтобы я не мог им зла никакого причинить. Как это вообще возможно, объясните мне. Одной рукой вытираю быстро слезы с щек, надеясь на то, что брат сейчас подобного жеста не заметил. Внутри у меня все клокочет, но я никак не могу понять от чего: то ли от того, что сейчас произошло, то ли потому, что дав пощечину, я испытал какое-то облегчение. Садист гребанный. Мне тяжело дышать. Глотая ртом воздух, я пытаюсь привести свои мысли в порядок, чтобы постараться все исправить. Мысленно повторяю себе лишь «Иди! Время есть», но сделать шаг от стены я так и не решаюсь. Боюсь, что могу упасть прямо посреди палаты. Слишком много эмоций за один день на меня свалилось. И лишь слова близнеца о том, что я что-то не смогу, заставляют меня быстро подойти к нему, упасть на колени перед кроватью, схватить его за запястья, чтобы оттянуть руки от лица и заглянуть в глаза.
- Я все смогу. Все смогу, только скажи что. – Еще крепче сжимаю его запястья, взгляд невольно падает на многочисленные синяки и порезы. У тебя всегда были такие прекрасные руки, что же ты с ними сделал, - прости меня, прости меня, пожалуйста, я…я не знаю, что на меня нашло. Я такой идиот, - бесчисленные поцелуи покрывают каждый сантиметр рук моего брата. – Прости меня. Я все исправлю, скажи мне только, что сделать, я все верну, мы вернемся домой, начнем все сначала. Мама дома нас ждет. Тебя ждет. Ночами не спит. Все так пусто без тебя, - Снова покрываю поцелуями каждый его палец на руке, его все в синяках коленки, провожу рукой по волосам и замечаю, как от подобного жеста Билл вздрагивает. – Скажи мне, что нужно сделать.

не нужно туда.где ты жил во мне каждый день.ладно?
не нужно.но пой мне вчера,сегодня и завтра.
пожалуйста,пой мне.вчера.сегодня и завтра.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.